Вера в себя - Марина Марченко

– Класс, я знала, мама, что ты поправишься. – проговорила она.

– Спасибо, моя хорошая. Видимо, как раз твоя уверенность и помогла мне выкарабкаться.

– Да? – удивилась Лола. Потом немного поразмыслив, она продолжила: Надо было еще и думать о том, что ты сразу встанешь, – смотря в потолок, сказала она, – тогда сейчас бы ты не лежала в кровати.

Я засмеялась, правда мой смех не был похож на человеческий, но мои родные поняли меня, что я смеюсь. Как это ужасно, я даже смеяться нормально не могу. И в который раз, я мысленно твердила себе о том, что это временно.

Как же мне захотелось обнять свою девочку. Она и Вадик – люди, которые возвращают меня к жизни, мне хочется жить, глядя на них.

Вадик повернулся и что-то взял со стола. Это был футляр красного цвета.

– Это тебе, – сказал он, и открыл коробочку. Там лежало золотое колье, достаточно массивное. Я с восторгом посмотрела на мужа.

– Спасибо, дорогой. – мне хотелось взять его в руки, но в который раз я понимала, что не могу двигать руками. – Оно прекрасно, – и у меня покатилась слеза.

– Не плач, родная, – Вадик попытался меня утешить, видя мое состояние. – Я уверен, что скоро ты самостоятельно сможешь его надеть.

– Вадюша, это слеза радости. Какие же вы у меня хорошие, – я посмотрела на него, потом на Лолу. – Я вас так сильно люблю. Не представляю, чтоб я делала без вас.

– Мамочка, и мы тебя очень любим, – Лола хотела меня обнять, но Вадик ее опередил, убрав ее маленькие ручки от меня.

– Лола, маму еще рано обнимать. Вот попозже пожалуйста, а сейчас пока еще нельзя. Ты же помнишь, к чему привел последний раз, когда ты решила обнять маму.

– Помню, – с пониманием ответила дочь, в ее глазах читались печаль и разочарование.

– Не расстраивайся, дорогая, – медленно проговорила я. – Всему свое время. Нужно просто подождать. Я тоже очень хочу прикоснуться к тебе, но пока не могу. Давай вместе наберемся терпения и будем ждать, – предложила я более веселым тоном.

– Хорошо, мама, я буду терпеливой, – как-то по-взрослому произнесла Лола.

– К тебе сегодня заходил врач? – спросил Вадим.

– Да, – ответила я.

– Что он сказал. Какие прогнозы?

Я немного выдохнула и сказала:

– Какие могут быть прогнозы, Вадим. Только неутешительные. Сказал, что мне будут проводит массаж, а затем будем делать определенные упражнения, чтоб хотя бы восстановить двигательную функцию рук. Про ноги я вообще молчу.

Вадим посмотрел на меня печальным взглядом.

– Ничего, это тоже хорошо. Чуть позже сядешь на инвалидное кресло и наконец-то выпишешься отсюда.

При слове «инвалидное» меня кидало в пот, не могла я до сих пор осознать того, что я инвалид. Мне казалось, как будто я просто лежу в больнице в связи с какой-то легкой болезнью, не более того. Но как только я делала попытки пошевелить руками или ногами, это сразу напоминало мне об аварии и настоящей ужасающей правде.

– Это колье, которое я подарил тебе, ты оденешь при выписке из больницы. Ты должна быть самой красивой пациенткой этого заведения, – Вадим попытался улыбнутся, но у него это плохо получилось.

Я кивнула в ответ, чтоб не начинать снова свой рассказ об ужасном своем будущем существовании. Лола подбежала к портфелю и достала из него свои рисунки.

– Смотри, мама, – сказала она, – это я рисовала, пока ты спала. – Рисунков было очень много, она начала показывать их поочередно.

– А этот я нарисовала как раз в тот день, когда ты проснулась. Смотри, – она показала мне рисунок, на котором были изображены мы все, я, Вадик и Лола. Естественно рисунком его было сложно назвать, Лола еще неумело рисовала, но главное, что она хотела передать им, было понятно. На рисунке светило солнце, Вадик сидел на лавочке, а мы с Лолой собирали листья. О господи, да это же мой первый сон, с того времени, как я очнулась. Ничего себе. Мистика какая-то. Это говорит лишь о том, что мы с дочерью очень тесно связаны, она чувствует меня, а я ее.

– Очень красиво, – сказала я, глядя на рисунок. – А почему ты именно это нарисовала? Ведь осень еще не наступила.

– Не знаю, – она задумалась, – что в голову пришло, то и нарисовала.

Я улыбнулась дочке.

– Молодец. – затем я повернулась к Вадику, – вы еще долго будете у меня здесь? – спросила я.

Вадик почесал затылок, и запинаясь ответил:

– Мы бы очень хотели остаться хоть до ночи, но мама попросила ей помочь в уборке по квартире. Мы ведь пока живем у нее, мне часто приходилось Лолу оставлять одну, вот и пришлось переехать к маме.

– Я все понимаю, не оправдывайся, – попыталась я утешить мужа. – Как там мама? Замуж не вышла еще за Павла? – я улыбнулась.

Вадик смущенно опустил глаза.

– Вышла… – это было большое удивление для меня, Вадим продолжил: И теперь Павел живет с нами.

– Ничего себе новость, – произнесла я вслух. Конечно же мое состояние ее мало волнует, но могла бы хотя бы ради приличия подождать со свадьбой. Но я проговорила: я очень рада за нее. – и немного погодя спросила: Она счастлива?

Вадим улыбаясь, кивнул головой.

– Думаю, да. По крайней мере, она порхает, как молодая девушка. Они часто вместе гуляют по улице, ходят на разные концерты. Она сейчас довольна жизнью и кажется даже стала более мягче, чем была раньше. – тем не менее глаза Вадима были печальными.

– Что же тебя гнетет? – поинтересовалась я.

– Не знаю, Ника. Какая-то она стала неестественная, уж очень много внимания она ему уделяет, он везде на первом месте у нее.

– Ты что ревнуешь? – еще пуще улыбаясь, спросила я.

– Нет, что ты! Просто мне непривычно, вот и все. – ответил Вадик и посмотрел на Лолу. – Будем собираться, – сказал он дочери, а затем снова обратил взгляд на меня: Извини, что мы ненадолго.

– Я все понимаю, – я попыталась улыбнуться. Конечно же мне хотелось, чтоб моя семья побыла у меня как можно дольше, но зная маму Вадика, лучше с ней не спорить, себе же хуже будет.

– Вадим, – остановила я его, – я хотела у тебя спросить. Меня давно мучит вопрос, почему тогда при аварии не сработали тормоза? Ведь помнишь, я нажимала на них, но педаль как будто меня не слушалась в самый ответственный момент.

Я посмотрела на Вадика. Я действительно не могла понять, что же случилось с тормозами. Возможно ответ на этот вопрос прояснит ситуацию, которая сложилась тогда на дороге.

– Была проведена экспертиза нашей машины, и обнаружили обрыв тормозного шланга. Вот почему педаль тормоза не сработала. Мы с тобой если б были повнимательнее, то заметили бы это на индикаторе в виде красной кнопки на приборной панели. Но к сожалению, мы спешили домой, и не сочли нужным обратить внимание на столь важное сообщение нашей машины. – объяснил Вадим.

Я немного задумалась.

– Теперь понятно, почему не сработали тормоза, но остается неясным, как так вышло, что они были оборваны. Вот в чем вопрос.

– Да, это также заинтересовало органов милиции, которые до сих отрабатывают версию, что нам их умышленно обрезали. Но вот кто это сделал, неизвестно. Были опрошены все, кто находился на дне рожденья. Но в итоге милиция так и не пришла к единому мнению. Они до сих пор ведут следствие и не могут дать четкого ответа. Остается ждать результатов их поиска.

– Интересно, – медленно сказала я.

– Ничего интересного, – перебил мои мысли Вадим. – Лучше забыть это как страшный сон и не вспоминать.

– Это невозможно. Во-первых, по всей вероятности именно этот человек и пытался нас убить. Так что нельзя пускать это дело на самотек. Ну а во-вторых, как я могу забыть об аварии, мне каждый день напоминает мое бездейственное тело о ней. Я не могу взять и выбросить этот день из своей головы, он полностью переменил мою жизнь. Именно эта авария повлияла на мое предсмертное состояние. Как можно не думать об этом?! Нужно обязательно найти того человека, кто может быть виновен.

– Ника, не забывай, что мы сами виноваты в аварии, мы свернули вправо, и машину понесло по заснеженной дороге. Это стечение обстоятельств. Нужно смотреть на это так.

– Да, но если бы сработали тормоза, можно было бы избежать аварии. – стояла я на своем.

– Не говори так. Ника, воспринимай то, что случилось как уже содеянное, что уже невозможно исправить. В противном случае этот эпизод навсегда засядет в твоей голове. И ты не сможешь полноценно жить.

– Вадик! Я и так не смогу полноценно жить, – мой голос хоть и был хриплым и невнятным, но все же его тон слегка повысился. Меня возмутило отношение Вадима к аварии и ко мне в целом. Ведь то, что повезло ему, не говорит о том, что нужно забыть обо мне. Мне стало очень обидно. Вадим заметил мое замешательство и поспешил заверить:

– Ника, не переживай, виновных обязательно найдут. И они еще ответят за то, что сделали.

– Да, ты прав, – сказала я и кивком подтвердила, что уже не сержусь на него.